Новую машину Олег привез в воскресенье. Солнце садилось, окрашивая дворы многоэтажки в оранжевый. Он припарковался у подъезда и несколько секунд сидел, наслаждаясь моментом. Три года откладываний, подработок, отказов от отпуска – всё ради этого.
Выйдя из автомобиля, Олег обошел его. В темно-синем металлике отражались окрестные огни и его довольное лицо.
— Ну здравствуй, — сказал он и сделал несколько снимков для рабочего чата. Коллеги полгода терпеливо слушали его планы о покупке.
Света наблюдала из окна. Кирилл оторвался от планшета и тоже посмотрел вниз.
— Папа приехал на новой машине? — спросил шестилетний мальчик.
— Да, — кивнула Света, помешивая остывающий ужин. — Красивая, правда?
— Супер! — Кирилл прижался к стеклу. — А покататься можно будет?
Света не ответила. В памяти всплыл прошлый разговор.
— Я понимаю, что машина — это здорово, — говорила она тогда, пока Олег изучал автофорумы. — Но ты не думал потратить эти деньги на курсы английского для меня? Я хотела вернуться к работе переводчиком.
— Машина — не прихоть, — отмахнулся муж. — Это необходимость. На чем я буду вас возить? А переводы… найдешь работу потом, когда он подрастет.
Дверь открылась. Света вздрогнула и посмотрела на часы — Олег провел внизу почти сорок минут.
— Видели мою красавицу? — спросил он, улыбаясь. Кирилл бросился к нему.
— Пап, покатаешь?
— Конечно, завтра после садика. — И маму тоже, — он подмигнул Свете. — И маму тоже, — подмигнул он.
— Поздравляю. Ужин на столе.
Они ели молча. Олег проверял телефон — в рабочем чате комментировали фотографии. Кирилл быстро поел и убежал к игрушкам.
— У тебя вид, будто на похоронах, — заметил Олег, когда они остались вдвоем. — Что не так?
Света подняла глаза. Десять лет брака научили ее сдерживаться, не говорить лишнего. Особенно после случая три года назад, когда из-за ссоры он ушел из дома на неделю, а она звонила его матери, умоляя повлиять на сына.
— Все хорошо. Просто устала.
— Нет, не устала, — Олег отложил телефон. — Ты злишься. Из-за машины? Думаешь, это блажь? Мы же решили, что пора менять старую развалюху.
Света поставила тарелки в раковину. Одна треснула.
— Нет, Олег, мы не «вместе решили». Ты решил. Как всегда — решение было твоим. Мы переехали от моих родителей, ты ушёл на новую работу, я уволилась, когда забеременела. А меня никто не спрашивал.
— О боже, опять, — Олег закатил глаза. — Прошло семь лет, а ты всё не можешь простить, что тебя «лишили карьеры»? Ты сама согласилась уйти!
— Согласилась, потому что ты поставил ультиматум! «Либо сидишь с ребенком дома, либо нанимаем няню и платим ей твою зарплату». Помнишь?
Олег потер виски.
— Я просто хотел… чтобы наш сын рос с матерью, а не с чужой теткой. Это плохо?
— Нет, не плохо, — сказала Света. — Плохо то, что ты не спросил, чего хочу я. Плохо то, что все решения в этой семье принимаешь ты один. А мне остается только соглашаться.
Она села напротив мужа и посмотрела ему в глаза.
— Знаешь, что я чувствовала, глядя, как ты обходишь свою новую машину? Что я вижу еще одну твою любовь. Которая, как и все предыдущие, для тебя важнее меня.
— Да что за бред…
— Сначала была работа, — продолжала она. — Ты возвращался за полночь, уходил в шесть утра. Потом рыбалка каждые выходные. Потом эта история с машиной… Каждый раз, когда я пыталась сказать, что мне не хватает твоего внимания, ты обвинял меня в истериках. И я замолкала. Думала, так надо.
Олег молчал. За окном стемнело, и в стеклах отражались их лица – два усталых, почти чужих человека.
— Ты говоришь так, будто я жил для себя, — произнес он. — А как же ипотека? Как же Кирюшкина частная школа? Да, я много работаю. Но разве не для вас?
Света покачала головой.
— Для нас… или от нас? Скажи, когда ты в последний раз играл с сыном дольше пятнадцати минут? Или спрашивал, как у меня дела — не формально, а по-настоящему? Когда мы говорили хоть о чём-то, кроме счетов и покупок?
— То есть, я плохой отец и муж, потому что много работаю? — сказал Олег. — Прекрасно. Может, найдешь себе художника или музыканта – они будут обсуждать с тобой твои чувства.
— Видишь? Вот почему я перестала пытаться говорить с тобой. Все мои чувства для тебя – блажь или истерика.
Она встала и направилась к двери.
— Куда ты? — спросил Олег.
— Спать. Завтра рано вставать. У Кирилла утренник в садике. Тот самый, который ты пропустишь из-за важной встречи.
Следующие дни они почти не разговаривали. Олег задерживался на работе, а когда возвращался, шел проверять машину – в гараж ее ставить было далеко, приходилось оставлять на улице. Света готовила ужины, проверяла уроки Кирилла, смотрела сериалы перед сном. Но внутри нее зрело решение.
В пятницу она вернулась домой с папкой и позвала Олега на кухню. Он только зашел с улицы и удивленно посмотрел на стопку бумаг.
— Что это?
— Документы на развод, — ответила Света. — Я подала заявление. Ты можешь ознакомиться с условиями. Не буду требовать больше положенного минимума алиментов. Квартиру придется продать, чтобы закрыть ипотеку.
Олег смотрел на жену так, словно видел впервые. Молодая женщина, еще красивая, но с тенью усталости в глазах и ранними морщинками между бровями.
— Ты с ума сошла? Из-за машины? Из-за того, что я пропустил один утренник?
— Нет, Олег, — покачала головой Света. — Из-за десяти лет жизни с человеком, который перестал меня видеть. Не могу просыпаться с мыслью, что моя жизнь проходит мимо. Не могу притворяться, что меня устраивает быть фоном для твоих достижений.
— А Кирилл? Ты хочешь лишить его отца?
— Я не собираюсь запрещать тебе видеться с сыном. Наоборот, — Света усмехнулась. — Может, когда будешь забирать его на выходные, вы наконец научитесь общаться.
Олег подошел к окну. Там, внизу, стояла его новая машина – воплощение успеха, символ статуса. Теперь она казалась бессмысленной железкой.
— Я не подпишу, — сказал он. — Не хочу разводиться.
— Почему? — спросила Света.
— Потому что… — он запнулся. Десять лет брака, и он впервые не знал, что сказать жене. — Потому что вы с Кириллом – моя семья. Потому что я привык…
— Вот именно, — перебила Света. — Привык. Как к старым тапочкам. А я хочу большего. Хочу быть любимой, а не удобной.
Он молчал, глядя в окно, и вспомнил, как десять лет назад они познакомились на выставке современного искусства. Света работала переводчиком, мечтала путешествовать, писала стихи. Куда всё делось? Когда она превратилась в тень, а он – в раздраженного трудоголика?
— Дай мне время, — произнес Олег. — Хотя бы месяц.
Света долго смотрела на мужа, потом кивнула.
— Хорошо. Месяц.
Через две недели Света вернулась с работы – она устроилась в бюро переводов на полставки – и нашла на столе конверт. Внутри лежали два билета в театр на спектакль французской труппы и записка: «Не забыла еще язык? Ты всегда хотела послушать настоящий французский театр. Мама заберет Кирилла на ночь».
На следующий день в зрительном зале Олег взял ее за руку. Света не отстранилась, но и не ответила на пожатие. Во время спектакля она изредка наклонялась к нему и переводила отдельные фразы. Олег не понимал французский, но наслаждался звуком ее голоса.
После театра они зашли в кафе. Света молчала.
— Что ты думаешь? — спросил Олег.
— О пьесе?
— О нас.
Она подняла глаза.
— Не знаю. Один поход в театр не решит проблем, копившихся годами.
— Понимаю, — кивнул он. — Но я хотел показать… что пытаюсь. Что мне не все равно.
Света вздохнула.
— Знаешь, в чем главная проблема? Я не уверена, что тебе не все равно. Что это не попытка сохранить удобную жизнь, к которой ты привык.
— А если я скажу, что люблю тебя?
— Я не поверю, — ответила она. — Потому что любовь – это когда видишь другого человека. А ты не видел меня очень давно.
По дороге домой они ехали молча. Олег вел машину – ту самую, из-за которой вспыхнул конфликт – и думал, как странно всё обернулось. Еще месяц назад эта покупка казалась триумфом, а теперь он почти ненавидел этот автомобиль.
На следующий день он проснулся раньше обычного и долго смотрел на спящую жену. Раньше она часто улыбалась во сне. Сейчас ее лицо было напряженным.
За завтраком, когда Кирилл убежал смотреть мультики, Олег сказал:
— Я выставил машину на продажу.
Света удивленно подняла брови.
— Зачем?
— Ты права, она того не стоила. И… я взял отпуск на две недели.
— Отпуск? — она рассмеялась. — Ты же никогда не берешь отпуск! У тебя вечно какие-то проекты и встречи.
— Теперь взял, — пожал плечами Олег. — И еще… помнишь, ты говорила про курсы английского? Я нашел для тебя интенсив по техническому переводу. Там гарантируют трудоустройство после…
Света смотрела на мужа, не веря своим ушам. Его слова били по старым шрамам – и одновременно обещали исцеление.
— Почему сейчас? — спросила она. — Почему не пять лет назад, не два года?
Олег задумался. Он мог бы соврать, сказать красивую фразу. Но впервые за долгое время ему захотелось быть честным.
— Потому что я испугался, — сказал он. — Испугался, что потеряю семью. Тебя. Но дело не только в страхе… Я понял, что все эти годы гнался не за тем. Думал, что добываю для вас лучшую жизнь, а на самом деле…
— Убегал от настоящей близости, — закончила за него Света.
Они сидели молча, глядя друг на друга через стол – такой же, как в тысячах других кухонь. За этим столом они завтракали десять лет, и каждый завтрак мог стать началом разговора, который мог бы все изменить. Но только сейчас они наконец начали его.
— Я не знаю, сможем ли мы все исправить, — сказала Света. — Столько всего было… столько обид, столько одиночества.
— Я тоже не знаю, но я хочу попытаться, — ответил Олег. Хочу научиться видеть тебя. Слышать. Быть рядом по-настоящему.
Он протянул руку через стол. Света несколько секунд смотрела на нее, потом вложила свою ладонь в его.
Еще одна любовь мужа. Может, на этот раз – настоящая?