Марина стояла у окна детской поликлиники, наблюдая, как её дочь Лиза выходит из кабинета логопеда. Девочке было семь лет, и она всё ещё с трудом выговаривала половину звуков.
— Мама, тётя Оля сказала, что я молодец, — Лиза улыбнулась, показывая выпавший молочный зуб.
— Конечно, солнышко. Ты большая умница.
По дороге домой Марина думала о том, как объяснить мужу необходимость продолжать занятия. Павел считал, что логопед — это выброшенные деньги.
Вечером, когда Лиза легла спать, разговор состоялся.
— Три тысячи в неделю! — Павел швырнул на стол квитанцию. — Ты понимаешь, что это двенадцать тысяч в месяц? За что?
— За то, чтобы наша дочь могла нормально говорить. В школе над ней смеются.
— Смеются? Ну и пусть смеются! Закалка характера. Я в детстве заикался, и ничего, сам справился.
Марина устало потёрла виски. Этот спор повторялся из месяца в месяц.
— Павел, логопед говорит, что ещё полгода занятий, и проблема решится. Если бросить сейчас…
— Если бросить сейчас, то мы сэкономим семьдесят две тысячи! Знаешь, что можно на них купить? Новый телевизор, например. А то старый уже барахлит.
— Телевизор важнее здоровья ребёнка?
— Не передёргивай! Какое здоровье? Она не больная, просто картавит немного. Перерастёт.
Марина встала из-за стола, чувствуя, как внутри поднимается волна злости.
— Она не перерастёт! Ей нужна помощь специалиста!
— Специалиста, — фыркнул Павел. — Развели тут бизнес на родительских страхах. Раньше никаких логопедов не было, и все как-то выговаривать научились.
— Раньше и много чего другого не было. Может, тебе и от врачей отказаться? Зачем антибиотики, раньше же без них обходились!
— Не сравнивай! — повысил голос муж. — Я просто хочу, чтобы ты перестала тратить деньги на всякую ерунду. У нас кредит за машину, если забыла.
— Машину ты себе купил! А на ребёнка денег жалко!
— Я на этой машине на работу езжу! Деньги зарабатываю! А твой логопед что приносит, кроме расходов?
Дверь детской приоткрылась. Лиза стояла в пижаме, прижимая к груди плюшевого зайца.
— Мама, папа, вы чего кличите?
— Кричите, солнышко, — поправила Марина. — Всё хорошо, иди спать.
— Я не хочу, чтобы вы лугались из-за меня, — девочка заплакала. — Я больше не буду к тёте Оле ходить, хоросо?
Павел торжествующе посмотрел на жену.
— Вот видишь? Даже ребёнок понимает!
Марина подошла к дочери, присела на корточки.
— Лизонька, это не из-за тебя. Мы просто обсуждаем важные вопросы.
— Папа сказал, што это долого, — девочка всхлипнула. — Я буду сама учиться говолить плавильно.
Марина обняла дочь, чувствуя, как сердце сжимается от боли. Павел демонстративно включил телевизор.
Следующим утром Марина отвела Лизу в школу и поехала на работу. Весь день она не могла сосредоточиться. Перед глазами стояло заплаканное лицо дочери.
В обед позвонила классная руководительница.
— Марина Сергеевна? Это Елена Владимировна. У нас тут инцидент произошёл. Лиза подралась с одноклассником.
— Подралась? Лиза?
— Мальчик дразнил её из-за речи. Она не выдержала, толкнула его. Он упал, разбил коленку. Родители мальчика требуют разбирательства.
Марина примчалась в школу. Лиза сидела в учительской, размазывая слёзы по щекам.
— Он сказал, што я дула и никогда не научусь говолить! Што меня в спецсколу отпавят!
Дома Марина рассказала о случившемся мужу. Павел пожал плечами.
— Ну и правильно сделала. Умеет за себя постоять.
— Павел, ты не понимаешь! Это травма для ребёнка! Ей нужна помощь!
— Опять за своё? Сказал же — денег не дам!
— Тогда я сама заплачу. Из своей зарплаты.
— Твоя зарплата — это семейный бюджет! Не смей!
— Не смей? — Марина выпрямилась. — Ты мне запрещаешь?
— Я глава семьи! Я решаю, на что тратить деньги!
— Глава семьи, который плевать хотел на проблемы собственной дочери!
Лиза снова появилась в дверях.
— Не лугайтесь, позалуйста. Я больсе не буду платься. Я буду телпеть, когда дазнят.
Что-то оборвалось внутри у Марины. Она посмотрела на дочь, на мужа, который даже не повернулся в сторону ребёнка.
— Лизонька, иди собирай игрушки. Самые любимые.
— Зашем?
— Мы поедем к бабушке. В гости.
— Надолго?
Марина глубоко вздохнула.
— Да, солнышко. Надолго.
Павел вскочил с дивана.
— Это что за демонстрации?
— Это не демонстрации. Я забираю дочь и ухожу. К маме.
— Ты спятила? Из-за какого-то логопеда?
— Не из-за логопеда. Из-за того, что для тебя телевизор важнее счастья собственного ребёнка. Из-за того, что ты не видишь, как она страдает.
— Да она просто избалованная! Ты её разбаловала!
Марина молча пошла собирать вещи. Павел шёл следом, продолжая кричать.
— Куда ты собралась? К мамочке? И что дальше? Будешь там сидеть, пока я тебя обратно не позову?
— Не позовёшь.
— Это мы ещё посмотрим! Квартира на мне, между прочим!
— Квартира в ипотеке, которую мы вместе платим. А вот машина только твоя. Радуйся.
Марина застегнула чемодан. Лиза стояла в коридоре с рюкзачком, в котором были её игрушки.
— Мама, а папа с нами не поедет?
— Нет, солнышко. Папа останется здесь.
— Совсем?
Марина присела перед дочерью.
— Ты будешь с папой видеться. Но жить мы теперь будем отдельно.
— Это из-за меня, да? Из-за того, што я плохо говолю?
— Нет! — Марина крепко обняла дочь. — Это не из-за тебя. Ты ни в чём не виновата. Просто иногда взрослые не могут договориться.
Павел стоял в дверях, скрестив руки на груди.
— Одумаешься — возвращайся. Но на моих условиях.
— Твои условия я уже видела.
Марина взяла чемодан в одну руку, другой держа дочь.
— И денег не жди! Сама решила уйти — сама и выкручивайся!
— Выкручусь. А вот алименты ты платить будешь. По закону.
— Алименты? Ты мне ещё угрожать вздумала?
— Это не угроза. Это обязанность отца — содержать ребёнка. Хотя тебе, видимо, проще купить новый телевизор.
Марина вышла за дверь. Лиза обернулась, помахала отцу рукой.
— Пока, папа.
Павел не ответил. Хлопнул дверью.
В такси Лиза прижалась к матери.
— Мама, а тётя Оля телель будет меня учить?
— Обязательно, солнышко. Я обещаю.
— А папа не будет больсе лугаться?
Марина поцеловала дочь в макушку.
— Нет. Больше не будет.
За окном мелькали огни вечернего города. Марина думала о том, что будет дальше. Работа, съёмная квартира, занятия с логопедом… Будет трудно. Но глядя на дочь, которая доверчиво прижималась к ней, она знала — они справятся.
Главное, что Лиза больше не будет чувствовать себя обузой. Больше не будет слышать, что её проблемы — это пустяк, на который жалко денег.
А Павел… Павел остался со своим телевизором и правом решать. Только решать теперь было нечего — семьи больше не было.