Снег падал крупными хлопьями, словно кто-то там, наверху, тряс огромную перину. Катя стояла у окна с Алиной на руках и смотрела, как белеет двор. Дочка спала, посапывая в шею, а Катя думала о том, что вот уже месяц они живут у мамы — и с каждым днём это становится всё труднее.
— Кать, ты чего там застыла? — мама заглянула в комнату. — Давай лучше на кухню, чай попьём.
«Опять начнётся», — подумала Катя, но послушно пошла следом.
На кухне пахло свежей выпечкой. Мама достала из духовки противень с пирожками — с капустой, Катины любимые с детства. Но сейчас от одного запаха подкатывала тошнота. После родов всё изменилось — и вкусы, и запахи, и даже собственное тело стало чужим.
— Садись, садись, — мама налила чай. — Толик-то когда вернётся?
— Завтра вечером.
— И чего его понесло в командировку с младенцем дома?
Катя промолчала. Бесполезно объяснять, что у них план — копить на первый взнос, что каждая поездка Толика приближает их к собственной квартире. Мама всё равно не поймёт.
В этом доме время остановилось двадцать лет назад. Те же обои с розочками, тот же сервант с хрусталём, та же мамина привычка решать за всех, как им жить.
Телефон завибрировал. Катя глянула на экран — Алёна.
— Не бери, — буркнула мама. — Знаю я, зачем она звонит.
Но Катя уже нажала на зелёную кнопку.
— Катюх, привет! — голос сестры был слишком бодрым, слишком ласковым. — Слушай, я тут… В общем, мне очень-очень надо. Я завтра утром привезу детей, ты посидишь с ними денёк?
— Алён, у меня Алина…
— Да ладно тебе! Подумаешь, на одного ребёнка больше станет. Ой, на двух. Мои-то спокойные, ты же знаешь.
Катя знала. Пятилетний Егор и трёхлетняя Вика были кем угодно, только не спокойными. В прошлый раз они умудрились разрисовать обои в коридоре и спустить в унитаз мамины очки.
— Алён, я не могу. У меня ребёнку месяц всего.
— Кать, ну пожалуйста! Мне очень надо! Это по работе, понимаешь? Очень важная встреча!
Мама вырвала телефон из рук:
— Алёночка, конечно, привози! Катя посидит, куда она денется.
Утренний десант
Алёна приехала в семь утра. Катя только-только уложила Алину после ночного кормления и надеялась поспать хоть час. Но в дверь уже барабанили.
— Катюх, открывай! Мы замёрзли!
За дверью стояла Алёна в дорогой шубе, с идеальным макияжем и маникюром. Егор и Вика жались к её ногам, сонные и недовольные.
— Так, детки, заходите к тёте Кате! — Алёна буквально втолкнула их в прихожую. — Вот, тут сумка с вещами. Памперсы Вике, если что. Поесть дадите что-нибудь, они не привередливые.
— Алён, подожди…
— Всё, мне бежать надо! Заберу вечером! — И она исчезла, оставив за собой шлейф дорогих духов.
Егор сразу же побежал в комнату, где спала Алина. Вика заревела.
— Мама! Хочу к маме!
— Тише, тише, — Катя подхватила её на руки. — Мама скоро вернётся.
Но Вика ревела всё громче. Из комнаты донёсся плач Алины — Егор, видимо, добрался до кроватки.
Господи, дай мне силы пережить этот день.
Катя метнулась в комнату. Егор стоял у кроватки и тыкал пальцем в Алину:
— А чего она такая красная?
— Егор, отойди от малышки!
— А можно я её подержу?
— Нет! — Катя схватила дочку на руки. Та заходилась в плаче. — Иди лучше… иди мультики посмотри.
Следующие часы слились в один сплошной кошмар. Вика требовала есть каждые полчаса, но отказывалась от всего, что Катя предлагала. Егор носился по квартире, сшибая всё на своём пути. Алина плакала от шума и не могла заснуть.
К обеду у Кати начала кружиться голова. Горло першило, в висках стучало. Она измерила температуру — 37,8.
— Тётя Катя, а можно твой телефон? — Егор смотрел снизу вверх невинными глазами.
— Зачем?
— Поиграть. У мамы есть игры, и у тебя наверное тоже.
Катя покачала головой, но Егор уже ныл:
— Ну пожалуйста! Я аккуратно!
— Нет, Егор.
— Ну тётя Катя! Ну чуть-чуть!
В этот момент Вика решила залезть на стол. Катя бросилась её снимать, оставив телефон на диване. Когда она обернулась, Егор уже играл в какую-то игру.
— Егор, отдай!
— Ну ещё минуточку!
Катя потянулась за телефоном. Егор отпрянул. Телефон выскользнул из его рук и с противным хрустом ударился об пол.
Экран был весь в трещинах. Новенький телефон, который Толик подарил ей на день рождения, был разбит.
Вечерний скандал
Алёна вернулась после девяти вечера. Катя к тому моменту еле держалась на ногах. Температура поднялась до 38,5, всё тело ломило. Алина плакала весь день и только час назад наконец уснула.
— Ну как мои золотки? — Алёна влетела в квартиру, сияющая и довольная. — Не шалили?
— Алён, они разбили мой телефон.
— Что? — Алёна нахмурилась. — Как разбили?
Катя показала искорёженный экран. Алёна пожала плечами:
— Ну и что? Подумаешь, телефон. Сама виновата — нечего было давать детям.
— Я не давала! Егор взял без спроса!
— Значит, плохо следила. Я тебе детей доверила, а ты даже за телефоном уследить не можешь!
— Алён, это новый телефон. Толик на день рождения подарил.
— И что? Хочешь, чтобы я тебе новый купила? — Алёна скривилась. — Может, ещё и за няньку заплатить? Я думала, мы сёстры, а ты…
Из кухни вышла мама:
— Что за крики?
— Да вот, Катька с меня деньги требует! За то, что с детьми посидела!
— Я не требую! Я просто сказала про телефон…
— Катя! — мама всплеснула руками. — Как тебе не стыдно! Сестра тебя попросила помочь, а ты…
В этот момент что-то внутри Кати оборвалось. Словно натянутая струна лопнула. Всё — усталость, обида, злость — поднялось откуда-то из живота горячей волной.
— Стыдно? Мне стыдно? — Катя почувствовала, как дрожит голос. — У меня месячный ребёнок! Я болею! Я весь день…
— Ну и что? — перебила Алёна. — У меня двое! И я как-то справляюсь!
— Потому что ты их постоянно кому-то подкидываешь!
— Катя! — мама побагровела. — Немедленно извинись!
— Не буду! Я устала извиняться! Устала, что вы решаете за меня! Устала…
Из комнаты донёсся плач Алины. Катя пошатнулась.
— Всё, — сказала она тихо. — Всё. Мы съезжаем.
Переезд
Толик вернулся на следующий день. Катя встретила его с температурой под тридцать девять и разбитым телефоном. Он выслушал молча, потом обнял:
— Едем отсюда. Прямо сейчас.
— Но куда?
— К брату. Он же в Питере сейчас, квартира пустует. Договорюсь.
Мама металась по квартире:
— Толик, ну что вы как дети! Ну поругались, с кем не бывает! Катя, не глупи!
Но Катя молча собирала вещи. В голове была только одна мысль — уехать. Подальше от этого дома, где её мнение ничего не значит.
Алёна приехала, когда они грузили вещи в машину:
— Кать, ты чего? Из-за телефона, что ли? Ну прости, погорячилась я!
Катя покачала головой:
— Дело не в телефоне.
— А в чём?
Катя посмотрела на сестру. Та стояла в своей дорогой шубе, с идеальной укладкой, и искренне не понимала.
— Ни в чём, Алён. Просто нам пора.
Тишина
Квартира брата Толика встретила их тишиной. Обычная двушка в спальном районе, ничего особенного. Но после маминого дома она казалась дворцом.
Катя поставила Алину в кроватку и села на диван. Толик возился на кухне — заваривал чай.
— Нормально? — спросил он, протягивая кружку.
— Нормально.
Телефон — старый, Толик достал из ящика — завибрировал. Мама. Катя сбросила. Через минуту — снова. И снова.
Потом пришло сообщение: «Катя, это некрасиво! Мы тебя вырастили, а ты так с нами! Неблагодарная!»
Неблагодарная. Это слово преследовало её всю жизнь. Неблагодарная, если не соглашалась. Неблагодарная, если имела своё мнение. Неблагодарная, если хотела жить по-своему.
Катя выключила телефон.
Первое утро
Утром её разбудила тишина. Непривычная, почти пугающая. Никто не гремел посудой на кухне, не включал телевизор на полную громкость. Никто не врывался в комнату с вопросами.
Алина спала в кроватке. Толик сопел рядом. За окном медленно светало.
Катя встала и пошла на кухню. Поставила чайник, достала кружку. Села у окна.
Во дворе было пусто. Только дворник мёл дорожки, сгребая вчерашний снег. Катя смотрела на его размеренные движения и чувствовала, как что-то внутри расправляется. Словно скомканная бумага медленно разглаживается.
Зазвонил телефон. Катя глянула на экран — незнакомый номер.
— Алло?
— Катя? Это тётя Люба, мамина подруга. Она мне всё рассказала! Как ты могла так поступить?
Катя нажала отбой.
Через час позвонила двоюродная сестра. Потом — мамина сестра. Потом — ещё какая-то дальняя родственница. Все они знали, какая Катя неблагодарная дочь.
— Может, выключить телефон? — предложил Толик.
— Нет. Пусть звонят.С каждым звонком Катя чувствовала себя увереннее. Да, она уехала, не предупредила, обидела маму. И что?
Новые правила
Через неделю мама пришла к ним домой. Толик открыл дверь.
— Мне к дочери надо, — сказала она, игнорируя его.
— Кати нет дома.
— Врёшь! Я её коляску внизу видела!
Катя вышла в прихожую:
— Мам, чего ты хотела?
— Поговорить. По-человечески.
— Говори.
— Может, пустишь? Я же мать!
Катя покачала головой:
— Говори здесь.
Мама побагровела:
— Катька, ты совсем охамела? Я тебя родила, вырастила…
— Мам, — Катя перебила её. — Я благодарна за всё, что ты для меня сделала. Правда. Но я больше не буду жить так, как ты хочешь.
— Как это?
— Вот так. Я буду решать сама, кого пускать в свой дом. Сама решать, с кем и когда мне сидеть. Сама…
— Да ты!.. — мама задохнулась. — Да я!.. Да как ты!..
— Мам, иди домой. Остынешь — поговорим. Спокойно.
Она смотрела, как мама уходит — возмущённая, обиженная, непонимающая. И впервые в жизни не чувствовала вины.
Весенний день
Март выдался ранним. Снег таял, превращая дворы в реки. Катя гуляла с Алиной в парке. Дочка уже держала головку и с интересом разглядывала мир.
На лавочке сидела женщина с коляской. Разговорились — оказалось, тоже молодая мама, тоже недавно переехала.
— А почему переехали? — спросила женщина.
Катя задумалась. Как объяснить?
— Захотелось тишины, — сказала она наконец.
Женщина кивнула:
— Понимаю. У меня свекровь… В общем, тоже уехали. И знаете, ни разу не пожалела.
Они болтали ещё полчаса. О детях, о погоде, о районе. Лёгкий, необязательный разговор. Никто не лез с советами. Никто не учил жить.
Домой Катя вернулась в хорошем настроении. Толик готовил ужин — учился по видео из интернета.
— Как погуляли?
— Отлично. Познакомилась с соседкой. У неё дочка на месяц старше нашей.
— Здорово.
Они поужинали. Уложили Алину. Сели на диван — просто так, рядом.
— Жалеешь? — спросил Толик.
— О чём?
— Что уехали.
Катя покачала головой:
— Нет. Ни капли.
За окном темнело. В квартире было тихо — только посапывала в кроватке Алина.
Телефон завибрировал — сообщение от мамы: «Алёна родила. Мальчик. Когда приедете знакомиться?»
Катя посмотрела на экран. Потом на Толика. Потом набрала ответ:
«Поздравляю. Приедем, когда сможем».
И выключила телефон.
В этой тишине не было пустоты. В ней было место для их голосов, их смеха, их слёз. Для их маленькой семьи, которая училась жить по своим правилам. И это было правильно. Это было хорошо. Это было — дома.