— Анечка, ну что же ты опять делаешь? Я ведь объясняла — просто повернись красиво к камере!
Через правое плечо посмотри, милая! Неужели такая простая просьба вызывает у тебя затруднения?
Тебе что, шесть лет, а может, четыре? Почему в голове у тебя до сих пор ветер гуляет?!
Я ведь уже…
— Что здесь за шум?! — раздался строгий голос Игоря, который остановился на пороге их обширной гостиной.
Алла, увидев супруга, застыла с мобильным телефоном в дрожащих руках, а Анна, мгновенно заливаясь слезами, кинулась к отцу.
— Папочка, папочка, мамочка меня принуждает, а я не желаю сниматься! Я очень устала, мне пить хочется, я…
— Анюта, немедленно успокойся. Откуда эти капризы? Мы ведь все обсудили заранее. Ты сама говорила, что хочешь в будущем работать моделью…
— А еще она мне рассказывала, что мечтает стать пожарным, но я же не затащил нашего ребенка в объятия огня с пожарным рукавом, если ты не замечаешь, — произнес Игорь с ледяным выражением лица.
Мысленно ругая себя, естественно, за то, что сразу не обратил внимания на тревожные сигналы в поведении дочери.
Да и за супругой должен был присматривать получше, выходит.
Сейчас самое время спросить, как персонаж старого кинофильма: «Да чего же тебе еще было нужно, негодяйка?»
Женился Игорь на Алле, будучи довольно состоятельным мужчиной.
Нет, по столичным меркам Москвы или Санкт-Петербурга не слишком впечатляющими были его доходы, но в их небольшом областном центре с населением в тридцать тысяч человек жалованье в двести пятьдесят тысяч рублей ежемесячно, собственная благоустроенная квартира с качественным ремонтом и новенький автомобиль превращали его в крайне привлекательного жениха.
Девушек рядом с ним вертелось достаточно, но было очевидно, что пылающая в их сердцах страсть направлена преимущественно на банковский счет кавалера.
Потому спутницу жизни Игорь решил искать в соседних регионах.
Оказываясь в деловых поездках, он знакомился с представительницами прекрасного пола и уже в процессе общения понимал, стоит ли развивать отношения или же собеседница совершенно не подходит ему по характеру.
Алла успешно прошла все стадии отбора, о которых даже не догадывалась.
Она и представить не могла, что случайный собеседник, с которым завязала разговор в кафе после трудового дня, куда заглянула с коллегами отпраздновать получение премии, кардинально изменит ее существование.
Всего через восемь месяцев после этой роковой встречи молодая девушка оставила надоевшую службу и перебралась в соседний городок к своему избраннику, приняв решение целиком посвятить себя ведению домашнего хозяйства.
— Игорек, какую тунеядку ты себе в супруги подобрал! Отправляй ее трудиться, незачем на собственной шее ее содержать.
Молодая крепкая женщина, на ней еще работать и работать, — недоумевали коллеги и малознакомые люди.
— Вот на своих половинах и работайте, раз на рабочих лошадях женились. А Алла пойдет на службу, когда сама захочет, дома ее никто насильно не удерживает.
А если не желает — так что же я, не мужчина, чтобы семью не смочь прокормить? — отвечал им Игорь.
Родственники и близкие друзья подобных вопросов не поднимали. Они понимали, что для Игоря, во всем равнявшегося на родителя, такая модель семейного устройства считалась естественной.
Его мать, Ирина Сергеевна, до брака трудилась на молокозаводе, где и встретила отца, занимавшего к тому моменту довольно высокую должность.
И как-то естественно сложилось, что в образовавшейся семье финансы обеспечивал супруг, а супруга посвящала себя воспитанию Игоря и его младшего брата.
И Игорю, множество раз наблюдавшему за материнскими заботами, в голову не приходило именовать женщин, занимающихся домашним хозяйством, бездельницами.
Да, с периода его детства многое изменилось.
Появились посудомоечные машины, стиральные машины стали более совершенными, да и роботы-пылесосы значительно упростили труд домохозяек.
Только следует принимать во внимание, что и стандарты чистоты и уюта у людей тоже заметно выросли.
В детстве Игоря считалось обычным принимать ванну раз-два в неделю. А теперь изволь отправляться в душ каждый день, а то и по два раза, обязательно с полной сменой гардероба.
А кто эту одежду потом из стиральной машины извлечет и для сушки развесит?
Кто разгладит все морщинки, специальным роликом снимет все волоски и пушинки, разместит все это по гардеробам так, чтобы муж, не размышляя, просто обнаружил все в следующий раз на привычном месте?
Точно не само собой все случится.
А посуда?
Питание ведь — это больше не «вон в кастрюле борщ, это первое, второе и третье на четыре дня», как было в девяностые и начало двухтысячных.
Разнообразие, соусы, принципы здорового питания — и непременно чтобы все было приготовлено собственными руками, а то в покупном одна химия и добавки…
Как после этого называть жену тунеядкой?
Игорь и не называл.
Предлагал, разумеется, нанять домработницу, а Аллу направить на работу, если ей вдруг станет быт не по душе, да только Алла на службу возвращаться не желала категорически.
А зачем бы ей туда стремиться, если супруг всем обеспечивает, дом — полная чаша и в собственном заработке нет потребности?
По своей профессии работу она могла бы отыскать в любой момент, поскольку платили в ее области не особенно большие суммы и желающих там трудиться находилось не слишком много.
Но кто станет надрываться за сорок-пятьдесят тысяч в месяц, когда эти же сорок-пятьдесят, а то и шестьдесят тысяч муж выделяет исключительно «на личные нужды», чтобы молодая супруга сходила по магазинам и развеялась или посетила с подругами какие-либо мероприятия, чтобы поболтать и отдохнуть душой от быта и прочих забот.
Злые языки умолкли, когда в молодой семье родилась дочь Анна.
Вот тут вопросов ни у кого не возникало уже, почему супруга находится дома и не работает.
А когда подошло время детского сада, Алла, посетив однажды ближайшее дошкольное учреждение, мысль отдавать туда Анну встретила в штыки.
— Понимаешь, я вхожу, а мимо меня проводят детей на прогулку. И у нескольких сопли висят, прямо желтые такие.
Я еще воспитательниц спрашиваю, мол, а что за беспорядок такой, почему заболевшие дети вместе со здоровыми бегают и никого это не беспокоит.
А они мне объясняют, значит, что это обычное дело. Родителям, видите ли, на службу требуется.
То есть им на службу требуется, а то, что вся группа потом заболеет из-за их безответственного отношения к здоровью и собственных детей, и окружающих — на это совершенно наплевать.
Еще и твердят, мол, привыкание! Укрепление иммунитета! Да послала я такое привыкание…
Игорь был с Аллой полностью солидарен в этом вопросе.
Поддержала ее и свекровь, рассказав, как младший брат Игоря, которого определили в садик, подхватил там ротавирусную инфекцию, из-за которой почти полгода ушло на лечение осложнений и восстановление ребенка.
Игорь такой участи Анечке не желал, поэтому и согласился с тем, чтобы вместо садика ребенок остался дома с мамой.
Ну а что? Общаться с ровесниками она сможет и во время забав во дворе, а с дошкольной подготовкой справится специальная студия, где, кстати, действовали куда более жесткие правила и больных детей не допускали.
И первые три года жизни без садика прошли словно в волшебной сказке.
Анечка рассказывала папе по вечерам о своих успехах, Алла хвалила дочь и обнимала Игоря, он же обожал «своих принцесс» и обеспечивал их всем необходимым…
А потом Алла решила создать свой видеоблог. И первые несколько месяцев все шло прекрасно, но затем Анечка постепенно начала становиться печальной и замкнутой.
Игорь выяснить подробности происходящего у девочки так и не сумел, поэтому решил не ехать на службу, взяв выходной на один день, а вместо этого — понаблюдал за супругой.
И узнал о таком, что волосы дыбом встали.
Возможно, его бы измена так не взбесила, как тот факт, что Алла кричит и поднимает руку на их ребенка.
Ради своего проклятого видеоблога буквально использует шестилетнюю малышку, принуждая ее исполнять различные номера, как дрессированную обезьянку.
Кто-то иной бы махнул рукой, мол, каждый воспитывает ребенка по-своему.
Но Игорь, когда первый конфликт не дал результата и Алла не образумилась, по-прежнему втягивая Анну в свою «деятельность», предпринял более радикальные меры.
А именно — подал заявление на развод и попросил у суда определить место проживания ребенка с ним, приложив к делу снятые видеозаписи, где в кадр попадали «воспитательные процессы».
Алла, казалось, была только довольна тем, что все так повернулось. Поначалу.
Потом выяснилось, что карьера видеоблогера не принесет ей немедленно миллионы, а видеоролики на тему «муж — негодяй и бросил меня, забрав общую дочь» особенной популярности ей не добавляют.
Но когда она, не поддерживая связь с бывшим супругом и дочерью четыре года, попыталась вернуться, то обнаружила, что ее место в семье давно заняла другая женщина.
Светлана Анечку полюбила как родную дочь. И хоть увлекалась множеством занятий — никогда не вовлекала в них ребенка против ее желания, что Игоря полностью устраивало.
Конечно, виновной в разрушении семьи Алла себя не считает, предпочитая обвинять во всем Игоря, его новую супругу и даже маленькую Анну.
Вот если бы выполняла молча то, что ей говорили — ничего бы этого не произошло.
А так уж все сложилось так, как сложилось, но уж она, Алла, в этом определенно не виновата.
Читайте также: