Поезд подкатил к перрону, и Андрей первым выскочил из вагона. Подхватил сумки, потом помог Наталье спуститься по ступенькам.
— Ну вот, приехали, — проговорил он, оглядываясь по сторонам. — Павлуха обещал встретить.
Наталья поправила платок, придерживая его от порывов ветра.
— Может, проспал твой братец? Рановато ещё.
— Да какое там рановато! Половина восьмого уже. Я ж ему растолковал — поезд в семь двадцать.
По перрону сновали люди. Кто-то тащил баулы, кто-то просто стоял, поджидая своих. Андрей поставил сумки на асфальт и достал из кармана пачку сигарет.
— Покурю пока.
— Покури, покури, — разрешила Наталья. — А я пойду в привокзальный загляну, может, там притулился где.
Она пошла к зданию вокзала, а Андрей остался стоять возле вещей. Прикурил, затянулся. В голове крутились разные мысли.
Размышления прервал знакомый голос:
— Андрюха! Братан!
Павел подбегал со стороны привокзальной площади. Размахивал руками, улыбался во весь рот.
— Прости, задержался малость! Пробки эти проклятые!
Братья обнялись. Павел похлопал Андрея по плечу.
— Ну что, готов покорять север?
— А то! — усмехнулся Андрей. — Год пролетит — не заметим.
— Год — это порядочно, — покачал головой Павел. — Я б не решился.
Подошла Наталья.
— А, вот ты где прятался!
— Наташка! — Павел раскинул руки для объятий. — Красавица! Северное сияние от тебя прятаться будет!
— Перестань, — отмахнулась Наталья, но улыбнулась. — Лучше помоги вещи до машины дотащить.
Погрузились в старенькую «пятёрку» Павла. Андрей сел впереди, Наталья — сзади. Поехали через весь город к дому.
— Слушай, Андрюх, — начал Павел, выруливая на проспект. — Насчёт дома… Ты не переживай. Я присмотрю. Всё будет в порядке.
— Знаю, что присмотришь, — кивнул Андрей. — Я ж тебе доверенность оформил. Если что понадобится — счета там оплатить, ремонт какой…
— Разберусь, не маленький.
— Только смотри, Паш, — Андрей повернулся к брату. — Дом — это святое. Родительский ведь.
— Да понимаю я всё! — Павел даже обиделся немного. — Что я, последний подлец, что ли? Своё родное продавать?
В машине повисла пауза. Наталья разглядывала в окно знакомые улицы. Может, в последний раз перед отъездом.
— Ладно, не будем о грустном, — нарушил молчание Андрей. — Расскажи лучше, как сам живёшь? На работе как?
— Да по-разному, — пожал плечами Павел. — Работа есть работа. Платят помаленьку. Хватает на прожитьё.
— Женился бы уже, — подала голос Наталья. — Сколько можно в холостяках ходить?
— А что толку? — усмехнулся Павел. — Вон вы женатые — и на север подались. Может, мне в холостяках спокойнее?
Подъехали к дому. Двухэтажный, с резными наличниками, с палисадником — родительский дом встретил их тишиной. Андрей вылез из машины, постоял, разглядывая родные стены.
— Покрасить бы надо к весне, — проговорил он. — Краска местами пооблупилась.
— Покрашу, — пообещал Павел. — Не переживай.
Разгрузили вещи. Зашли в дом. Наталья сразу кинулась проверять, всё ли на местах.
— Может, чайку? — предложила она. — С дороги-то.
— Давай, — согласился Павел. — А то я с утра только кофе хлебнул.
Расселись за столом на кухне. Наталья разливала чай, раскладывала печенье. Андрей достал из портфеля папку с документами.
— Вот, смотри. Тут все бумаги. Доверенность, квитанции за коммуналку, расписание, когда что платить…
Павел пролистал бумаги.
— Понятно всё. Не первый день живу.
— И ещё, Паш… — Андрей помялся. — Если вдруг деньги понадобятся на ремонт или ещё на что — звони. Переведу.
— Обойдусь, — отрезал Павел. — Сам разберусь.
За чаем просидели недолго. Время поджимало — вечером был самолёт.
— Ну что, — поднялся Андрей. — Пора собираться.
Павел помог донести вещи до такси. Попрощались у калитки. Наталья даже всплакнула немного.
— Вы там поосторожнее, — напутствовал Павел. — Север — он суровый.
— Не переживай, — улыбнулся Андрей. — Мы народ крепкий.
Обнялись напоследок. Такси тронулось, и Павел остался стоять у калитки, провожая взглядом удаляющуюся машину.
Потом повернулся к дому. Достал из кармана ключи, покрутил их на пальце. Усмехнулся чему-то своему и пошёл к крыльцу.
В аэропорту было людно. Андрей с Натальей протискивались к стойке регистрации.
— Переживаю я что-то, — призналась Наталья. — Может, зря мы так? Дом на Павла оставлять?
— Да что ты! — отмахнулся Андрей. — Он же брат родной. Кому ещё доверять, если не ему?
— Знаю, что брат… Но всё равно. Предчувствие какое-то нехорошее.
— Брось ты! — Андрей обнял жену. — Всё будет хорошо. Отработаем годик, денег подкопим. Вернёмся — заживём по-новому.
Объявили посадку. Пошли к выходу на поле. Наталья оглянулась в последний раз на здание аэропорта, словно прощаясь с родным городом.
А Павел в это время уже хозяйничал в доме. Прошёлся по комнатам, заглянул в родительскую спальню. Постоял у окна, разглядывая двор.
— Ну вот, — проговорил сам себе. — Теперь я тут хозяин.
И в голосе его прозвучало что-то такое, от чего стало бы не по себе Андрею, услышь он эти слова.
Первые недели на севере пролетели в суматохе. Обустройство на новом месте, знакомство с работой, привыкание к климату — всё это отнимало силы и время. Андрей работал на стройке прорабом, Наталья устроилась в местную столовую.
По вечерам, когда удавалось выкроить время, звонили домой. Павел отвечал не всегда. То на работе задерживался, то ещё какие-то дела находились.
— Алло, Паш? — кричал Андрей в трубку. — Как там дом?
— Порядок! — отвечал Павел. — Не переживай!
— Счета оплатил?
— Оплатил, оплатил! Всё путём!
Разговоры получались короткими. Связь на севере была неважная, да и Павел особо разговаривать не стремился.
— Странный он какой-то, — заметила однажды Наталья. — Раньше не такой был.
— Да просто устаёт, наверное, — оправдывал брата Андрей. — Работа, дом на плечах…
Но червячок сомнения уже поселился в душе. Особенно после того случая, когда позвонила соседка тётя Клава.
— Андрюша, — причитала она в трубку. — Что-то неладное творится! Какие-то люди в дом ходят, незнакомые все!
— Так может, Павел друзей приводит?
— Да какие друзья! Солидные все такие, с портфелями! И Павел им что-то показывает, по дому водит!
Андрей нахмурился, но виду не подал.
— Не переживайте, тёть Клав. Может, мастеров каких нанял. Я же просил подремонтировать кое-что.
— Может, и мастера… — с сомнением протянула соседка. — Только уж больно на мастеров не похожи.
После этого разговора Андрей набрал Павла. Тот долго не брал трубку, потом ответил каким-то раздражённым голосом:
— Чего?
— Паш, это я. Слушай, тётя Клава звонила…
— А, эта старая перечница! — перебил Павел. — Вечно ей везде что-то мерещится!
— Говорит, люди какие-то ходят…
— Да приходили из ЖЭКа! Проверка была! Что, мне теперь дверь не открывать?
— Да нет, я просто…
— Всё, Андрюх, некогда мне! Давай потом!
И бросил трубку.
Наталья, слышавшая разговор, покачала головой:
— Не нравится мне это.
— Да ладно тебе, — отмахнулся Андрей. — Павел прав — тётка Клава та ещё сплетница.
Но на душе остался неприятный осадок.
Прошло полгода. Связь с Павлом становилась всё реже. На звонки отвечал через раз, отговаривался занятостью.
— Может, съездить проверить? — предложила как-то Наталья. — Отпуск ведь скоро.
— Дорого, — покачал головой Андрей. — Билеты нынче — пол-зарплаты. Лучше уж потерпеть, до конца контракта.
Но терпеть становилось всё труднее. Особенно после того, как перестала поступать квартплата от жильцов, которым Андрей сдавал флигель во дворе.
— Паш, где деньги за флигель? — спрашивал Андрей.
— А они съехали, — отвечал Павел. — Временно уехали куда-то.
— Как съехали? Куда?
— Откуда я знаю! Сказали — дела какие-то. Обещали вернуться.
— И ты их вещи не придержал?
— Да какие там вещи! Чемодан какой-то оставили. Сказали — скоро вернутся.
Разговор опять прервался. Андрей положил трубку и задумался. Что-то тут было не так. Жильцы были надёжные, много лет снимали. И вдруг — взяли и уехали.
— Надо ехать, — решительно сказал он Наталье. — После Нового года возьму отгулы и съезжу.
Но после Нового года Павел вообще перестал отвечать на звонки. Телефон или был выключен, или гудки шли в пустоту.
Андрей места себе не находил. На работе допускал ошибки, дома ходил мрачнее тучи.
— Всё, — объявил он в конце января. — Еду. Будь что будет.
— Поезжай, — согласилась Наталья. — А то с ума сойдём тут от неизвестности.
Билет достали с трудом. Полетел Андрей ночным рейсом, чтобы утром быть дома.
В аэропорту взял такси. Всю дорогу до дома сердце колотилось, как бешеное. То ли от волнения, то ли от предчувствия беды.
Когда подъехали к родной улице, Андрей не сразу узнал местность. Что-то изменилось. Присмотрелся — и похолодел.
На месте их дома стоял совсем другой. Новый, кирпичный, с пластиковыми окнами.
— Стойте! — крикнул он таксисту. — Это не та улица!
— Как не та? — удивился водитель. — Вы же сказали — Садовая, дом восемнадцать. Вот он.
Андрей выскочил из машины. Подбежал к забору. На табличке действительно значилось: «Садовая, 18».
Но это был не их дом.
В калитку как раз выходила женщина с сумками. Андрей кинулся к ней:
— Простите! А где… где старый дом? Деревянный?
Женщина посмотрела на него с недоумением:
— Какой старый? Мы тут уже полгода живём. Купили участок с фундаментом, достроили.
— С фундаментом? — Андрей почувствовал, как земля уходит из-под ног. — А дом? Где дом?
— Так снесли его! — махнула рукой женщина. — Старый совсем был, под снос. Мы у хозяина и купили — он сам предложил. Дёшево отдал, потому что сносить пришлось.
— У какого хозяина? — Голос Андрея сорвался. — Как его звали?
— Павел, кажется. Павел Сергеевич. А что такое? Вы его знаете?
Андрей не ответил. Пошатнулся, ухватился за забор. В голове шумело, перед глазами плыли круги.
Женщина испугалась:
— Вам плохо? Может, воды?
— Нет… нет, спасибо…
Он отошёл от забора, на ватных ногах добрёл до такси. Таксист с тревогой смотрел на побелевшего пассажира:
— Куда дальше-то?
— К брату… — выдавил Андрей. — На проспект Мира. Только я адрес точный не помню…
Кое-как вспомнил название улицы. Поехали. Всю дорогу Андрей сидел, уставившись в одну точку. В голове не укладывалось случившееся. Дом продан. Родительский дом. Тот самый, который они берегли как зеницу ока.
У подъезда, где жил Павел, Андрей попросил таксиста подождать. Поднялся на третий этаж. Позвонил. За дверью послышались шаги.
— Кто там? — раздался голос Павла.
— Открой, — глухо сказал Андрей.
За дверью воцарилась тишина. Потом щёлкнул замок. Павел стоял на пороге — небритый, в халате, с красными от недосыпа глазами.
— Андрюха… — пробормотал он. — Ты как здесь?
— Пусти, — Андрей оттолкнул брата и прошёл в квартиру.
Огляделся. Квартира была новая, с евроремонтом. Дорогая мебель, плазма на стене, кожаный диван.
— Хорошо устроился, — процедил Андрей. — На какие шиши?
Павел прикрыл дверь, прошёл в комнату. Сел на диван, закурил трясущимися руками.
— Андрюх… понимаешь… обстоятельства…
— Какие обстоятельства?! — взорвался Андрей. — Ты дом продал! Родительский дом!
— Да погоди ты! — огрызнулся Павел. — Дай объяснить!
— Объясняй!
Павел затянулся, выпустил дым. Глаза бегали, не находя, на чём остановиться.
— Долги были… Большие долги. Пришлось…
— Какие долги? Кому?
— Да неважно кому! Влез я, понимаешь? Думал — отыграюсь. А оно как пошло…
— Ты что, играл? — Андрей сел напротив брата. — В карты? В казино?
— Да какая разница! — вскинулся Павел. — Продал — и всё! Что теперь-то? Назад не вернёшь!
Андрей молчал. Смотрел на брата и не узнавал. Где тот Павлуха, с которым в детстве по деревьям лазили? С которым отца хоронили, держась друг за друга?
— Деньги где? — тихо спросил он.
— Какие деньги?
— За дом.
— Нету денег! — Павел вскочил, заходил по комнате. — Долги отдал! Квартиру вот купил — тоже деньги! Жить-то где-то надо!
— А мне с Наташкой где жить?
— Да заработаете вы! Молодые ещё! А я что? Всю жизнь в съёмных углах?
— Так это ж родительский дом был!
— Да знаю я! — заорал Павел. — Знаю! Думаешь, легко было? Думаешь, я не мучился?
— Если мучился — зачем продавал?
— А что делать было?! — Павел схватился за голову. — Пришли люди, сказали — или деньги, или… Ты не понимаешь! Ты на своём севере сидел, а я тут!
— Так надо было позвонить! Сказать! Я б приехал, разобрались бы!
— Да что ты разобрался бы! — махнул рукой Павел. — С такими не разбираются! Платить надо было! Сразу и много!
Они сидели друг напротив друга — два брата, ставшие вдруг чужими. Андрей пытался осмыслить случившееся, Павел нервно курил одну сигарету за другой.
— Ладно, — наконец поднялся Андрей. — Разговаривать больше не о чем.
— Андрюх, погоди! — Павел вскочил. — Ты пойми меня! Я же не со зла! Обстоятельства!
— Обстоятельства у всех бывают. Только не все родительский дом продают.
— Да что ты заладил — родительский, родительский! Дом как дом! Старый, под снос!
Андрей остановился у двери. Повернулся к брату:
— Знаешь, в чём твоя беда, Паша? Ты так и не понял, что продал. Не дом ты продал. Память продал. Совесть. За тридцать сребреников.
И вышел, не оглядываясь.