Марина почувствовала это сразу, как только переступила порог квартиры. Тот особый запах — смесь выпечки и духов. Свекровь приехала. Снова без предупреждения.
— Сашенька! Маринушка! — Алла Викторовна выпорхнула из кухни. — А я вам пирожки испекла! Знала, что вы придёте с работы голодные.
Саша просиял. Марина заставила себя улыбнуться. Её муж, руководитель IT-отдела, рядом с матерью превращался в маленького мальчика.
— Мам, почему ты не предупредила? Мы бы встретили тебя, — Саша обнял мать.
— Зачем предупреждать? Я же ненадолго, на недельку. Хотела сделать вам сюрприз.
«На недельку», — отозвалось в голове Марины. Уже третий «сюрприз» за последние два месяца.
— Мариночка, что же ты стоишь? Раздевайся, мой руки и садись за стол. Я заварила твой любимый чай, — голос Аллы Викторовны звучал медово, но глаза оставались холодными.
— Спасибо, Алла Викторовна, но я…
— Да брось ты, милая. Какие церемонии между своими? И сколько раз я просила — называй меня мамой.
Невидимые нити контроля
Ночью Марина не могла уснуть. Саша спал рядом, а из гостиной доносился шум телевизора.
— Саша, — позвала она. — Саша, проснись.
— М-м-м? — он приоткрыл глаза.
— Мы должны поговорить о твоей маме.
Саша вздохнул и повернулся к ней.
— Только не начинай, пожалуйста. Она же заботится о нас.
— Саша, она опять всё переставила на кухне. Мои травяные чаи «случайно» выбросила. Сказала, что они «пахнут плесенью». Это уже третий раз за полгода.
— Ну и что? Купим новые. Она же не со зла.
— Дело не в чае. Она вмешивается во всё. Разве ты не замечаешь?
— Мариш, она немного старомодна, но она любит нас. Просто проявляет заботу по-своему.
Марина хотела возразить, но промолчала. Бесполезно. Они вели этот разговор уже сотню раз.
Ядовитая забота
— Мариночка, почему ты так мало ешь? — Алла Викторовна положила ей ещё запеканки. — Саша говорил, у вас проблемы с зачатием? Тебе нужно хорошо питаться. Мой Сашенька мечтает о ребёнке.
Марина почувствовала комок в горле. Они с Сашей не планировали заводить детей в ближайшее время — это решение они приняли вместе. И не обсуждали это с его матерью.
— Мы пока не готовы, — сказала она.
— Ай, глупости! — отмахнулась свекровь. — Когда я родила Сашеньку, мне было двадцать два. И ничего, справилась. А тебе скоро тридцать.
Саша улыбнулся, переводя взгляд с матери на жену.
— Мам, мы сами разберёмся, хорошо?
— Конечно-конечно, — Алла Викторовна поджала губы. — Я просто переживаю. Время идёт, а у вас всё работа да работа. Кстати, Сашенька, я видела Вику вчера. Помнишь, твоя одноклассница? Уже троих родила! И выглядит замечательно.
После ужина, когда Саша ушёл в душ, Алла Викторовна поймала Марину на кухне.
— Деточка, ты на меня не обижайся, — она заговорила тихо. — Я же как лучше хочу. Сашенька — мой единственный сын. Он заслуживает полноценной семьи.
— У него есть семья, — ответила Марина.
— Конечно-конечно, — Алла Викторовна похлопала её по руке. — Но ты же знаешь, мужчины такие… Если не дать им того, что они хотят, могут и на сторону посмотреть. Особенно такие видные, как мой Сашенька.
Марина застыла.
— Вы намекаете, что Саша может мне изменить, если я не рожу прямо сейчас?
— Ой, что ты! — всплеснула руками Алла Викторовна. — Я просто по-матерински переживаю. Забудь, что я сказала. Давай я тебе чайку налью? С сахаром, как ты любишь.
Точка невозврата
— Саш, нам надо серьёзно поговорить, — сказала Марина, когда они остались одни.
— Опять про маму? — он потёр глаза.
— Да. Сегодня она фактически сказала, что если я не рожу немедленно, ты найдёшь себе другую женщину.
Саша рассмеялся.
— Да брось, она бы никогда такого не сказала.
— Она именно это и сказала! Просто не этими словами.
— Марин, ты преувеличиваешь. Мама просто волнуется за нас.
— Ты не видишь? Она постоянно пытается нас поссорить. Она делает намёки, задаёт вопросы, которые мы не обсуждали, принимает решения за нас.
— Это просто забота, — упрямо повторил Саша.
Марина почувствовала, как что-то в ней сломалось.
— Знаешь, что? Мне нужно подышать. Переночую у Кати.
— Что? Марин, ты чего? — он попытался взять её за руку, но она отстранилась.
— Я больше не могу, Саша. Я чувствую себя чужой в собственном доме.
Взгляд со стороны
Марина провела у подруги три дня. Саша звонил, писал, но она отвечала односложно. Ей нужно было время подумать.
Катя, выслушав историю, покачала головой.
— Это классическая манипуляция, Марин. Моя тётя такая же. Она выдаёт контроль за заботу, а потом обижается, если ты сопротивляешься.
— Но что мне делать? Саша этого не видит. Для него мама — святое.
— Потому что она работала над этим всю его жизнь. Он запрограммирован ставить её комфорт выше всего остального.
Марина вздохнула.
— Я люблю его, Катя. Но я не могу жить в треугольнике.
— Тогда вам нужна помощь специалиста. Выбирайтесь из этой паутины, пока она окончательно вас не опутала.
Момент прозрения
На четвёртый день Саша приехал сам.
— Марин, пожалуйста, давай поговорим, — он выглядел измождённым.
Они сели в кафе неподалёку от дома Кати.
— Я много думал, — начал он после паузы. — Может быть, ты права насчёт мамы.
Марина удивилась.
— Что произошло?
— Она… — он замялся. — Она кое-что сказала. О тебе. Что ты, возможно, не хочешь детей, потому что… не уверена во мне. Что у тебя может быть кто-то другой.
— Что?! — Марина покраснела. — И ты поверил?
— Нет! То есть… сначала я разозлился. Но потом начал вспоминать, как часто она говорила подобные вещи. О тебе, о моих друзьях, о коллегах. Всегда намёками, всегда «как бы между нами». И я начал замечать закономерность.
Он протянул руку через стол и коснулся её пальцев.
— Прости меня, Марин. Я не замечал этого раньше. Или не хотел замечать.
Решительный разговор
— Алла Викторовна, нам нужно поговорить, — Марина стояла в дверях гостиной.
— Конечно, детка, — она улыбнулась, выключая телевизор. — О чём?
— О том, что происходит между нами. О ваших попытках контролировать нашу с Сашей жизнь.
Улыбка на лице Аллы Викторовны дрогнула.
— Мариночка, что ты такое говоришь? Какой контроль? Я просто по-матерински…
— Нет, — прервала её Марина. — Это не материнская забота. Это манипуляция. Вы пытаетесь вбить клин между мной и Сашей. Рассказываете каждому из нас разные версии одних и тех же разговоров. Принимаете решения за нас. Врываетесь в наше пространство без приглашения.
— Сашенька! — воскликнула Алла Викторовна, заметив сына в дверях. — Ты слышишь, что она говорит? После всего, что я для вас делаю!
— Я слышу, мам, — ответил Саша. — И я согласен с Мариной.
Лицо Аллы Викторовны изменилось.
— Значит так? Ты выбираешь её, а не родную мать?
— Я не выбираю между вами. Я просто хочу, чтобы ты уважала наши границы. Мы с Мариной взрослые люди. Мы сами решаем, как нам жить, когда заводить детей, что есть на завтрак и какой чай пить.
— Я только хотела помочь! — в глазах Аллы Викторовны появились слёзы.
— Знаешь, мам, — Саша присел рядом с ней, — я понимаю, что тебе тяжело. После смерти папы ты посвятила себя мне. Но я вырос. И мне нужно строить свою жизнь.
— Ты выгоняешь меня? — её губы задрожали.
— Нет. Я прошу тебя уважать нас. Звонить, прежде чем приехать. Не переставлять вещи в нашем доме. Не пытаться управлять нашими решениями. Если ты сможешь это сделать, ты всегда будешь желанным гостем.
Новое начало
Прошло полгода. Марина накрывала на стол. Сегодня должна была прийти Алла Викторовна — впервые после того серьёзного разговора.
— Всё будет хорошо, — Саша обнял её. — Она старается.
— Знаю. Просто волнуюсь.
Это были непростые месяцы. Алла Викторовна обиделась и не звонила несколько недель. Потом были слёзы по телефону, обвинения, попытки вызвать чувство вины. Но Саша оставался непреклонным. А потом — сеансы с семейным психологом. Болезненные, но необходимые.
Звонок в дверь прервал их разговор.
— Здравствуйте, — Алла Викторовна стояла на пороге с тортом в руках.
— Привет, мам, — Саша обнял её. — Проходи.
— Я принесла торт, — она протянула Марине коробку. — Твой любимый, медовый. Если не возражаешь.
— Спасибо, — Марина улыбнулась. — Очень приятно.
За ужином Алла Викторовна была сдержанна. Спрашивала, но не настаивала. Рассказывала о себе, но не поучала.
После десерта Саша взял Марину за руку.
— Мам, у нас для тебя новость. Мы решили завести ребёнка. И это наше общее решение.
— Правда? — глаза Аллы Викторовны засияли. — Это… это замечательно!
— И ещё кое-что, — добавила Марина. — Мы хотим, чтобы ты была частью жизни нашего малыша. Настоящей частью, бабушкой, которую он будет любить. Но на наших условиях, уважая наши правила воспитания.
Алла Викторовна помолчала, а потом кивнула.
— Я постараюсь. Правда постараюсь.
Когда она ушла, Марина и Саша сели на диван.
— Думаешь, у нас получится? — спросила Марина. — Построить нормальные отношения? Без манипуляций?
— Не знаю, — ответил Саша. — Но мы будем пытаться. Вместе.
Марина улыбнулась, вспомнив, как Алла Викторовна спросила, прежде чем налить ей чай: «С сахаром или без?» Маленький шаг. Но это было начало.